|
ГОРЯЩИЕ ПОГОСТЫ |
|
ШУТНИКИ
Россия, встань! Горят погосты, Все батальоны под ружье, Как надоели эти морды, Все жрут чужое, воронье!
От революций — наслажденье, Лишь лихорадит целый век, Теперь полвека на похмелье, Для этих слез не хватит рек.
Ой, господа, давайте в стремя, Восток пылает, весь в огне, Ну что за жуткое все время? Как будто это все во сне.
На куполах кресты ломают, И колоколен звон умолк, А воробьи права качают, Вон грабят храмы, будет толк.
Вставай, Россия, мать родная! Перекрестим своих детей, Отправим в бой, переживая, И дай им Бог победы в ней.
Трясется степь, земля пылает, И казаки идут на бой, За волю шашкою рубают, А кровь вон брызжет с них струей.
Ой, сколько горя и страданий Несет Гражданская война! А правды нет у тех мечтаний, Идет проклятье и беда.
МИЛЫЙ ГЕНЕРАЛ
Степь поет кругом и колосится, Слышишь, как колосья вон шумят, Я пришел на тот обрыв, чтоб повиниться, За судьбу, за милых за ребят.
На плечах те звезды сильно тянут, За Россию жизнь готов отдать, Сколько горя звезды эти помнят, Мы за Родину войну вели, за мать.
Генерал могучий на коленях, На обрыве, где ветра шумят, Он пришел поплакать в тех мученьях, Где оставил молодых своих ребят.
Бей набат, разверзнись злая бездна! Ураганы, я вас удержу! Расцветай же, милая Отчизна! Братцы, дайте накричаться, — я кричу!
Он упал на землю и заплакал, Он страдает за свой милый за народ, Он все видит, понимает, он все знает… Он истерзан, но ползет всегда вперед.
Люди, встаньте, преклоните вы колени, Дайте генералу устоять! Ой, Россия, Кремль, родные стены, Поднимайся, генерал, пойдем опять!
Кончен бой, лети орлом вселенной, Ты святой, мой милый генерал, Нам с тобою легче, хоть мы тленны, На груди броня и тот металл.
Ой, Россия, милые просторы! Расцветай, душа моя поет! Вот земля, родные все узоры, Ветер вольный там меня несет.
ПРОКЛЯТАЯ ВОЙНА
Вот третьи сутки сидим мы в окопах, Гремят кругом взрывы, светло от огня, А там, за той сопкой, сидят моджахеды, А снайперы метят, все целят, в меня.
Они нас отжали с той сопки, что справа, Что мы не успели ребят и забрать, А там вся земля от крови пылала, И трупы остались в окопах лежать.
Всевышний, дай разум, ребят пусть схоронят, Глумится стервятник, над сопкой кружит, О как же мне больно, и слезы все катят, И сердце за милых мальчишек болит!
Подайте патроны, хоть выстрелом срежу, Стервятник глумится, глаза вон клюет, О дайте хоть выстрел, убью я скотину, О Боженька правый, как сердце печет!
Зачем мы здесь, братцы? Земля вон чужая, Воюем за правду, а где же она? Зачем гибнут дети и кровушка льется? А в реках течет и пылает вода.
Как жить то теперь и в глаза смотреть людям? Вон плач матерей до сих пор все стоит, Я ночью кричу и не знаю, что делать, А друг мой, Сережа, вон рядом лежит.
Россия, Отчизна, послушай, родная! Ну сколько мы можем в окопах сидеть? Ну дай отдышаться, поверь, дорогая, Уж нет больше сил мне на это глядеть!
СКОРБЬ О РОССИИ
Господа, дайте мне помолиться... Ой, корнет, не неси меня с поля, Дай, родной, мне с землею проститься, Что поделать, коль выпала доля.
Ой, березки, не плачьте, родные, Вы же гордость Земли и России! Ой, кружите меня, дорогие, Ой, спасите, судьбу не несите!
Братцы, горько, полынь, словно в горле, Эта горечь от слез за Россию, Мы отдали ее поневоле, И погибнем, за милую землю.
Ой, поручик Еленский, спешите, По стерне обходите быстрее, Сыновей, ребятишек, — спасите, Уходите за Дон поскорее.
О Всевышний, смотри, что творится: Кровь течет, да и церкви сгорели, И стервятник над степью глумится, И народы с безумья ослепли.
Брат на брата, и саблей наотмашь, Посмотри, рубанул без смущенья, Да и я вон лежу весь изранен, Боже, нет им за это прощенья!
Улетайте, родные, в те дали, О, скорбите, березки и рощи! Вольный ветер летает в печали, Наступают те длинные ночи.
БЛОКАДА
Пришла зима, и жуткий холод, В оцепенении земля, А впереди — ужасный голод, О как нам выжить без огня!
Россия, мать, о дай нам силы! О как в блокаду устоять! Кругом на улицах лишь трупы, О как девчонок мне спасать!
В Неве вода уж почернела, И люди подо льдом плывут, А я с водой плетусь до дома, Боюсь, что ноги не дойдут.
Одно спасает — это вера, В Россию-мать и в Сталина, А где мой суженый Валера? Война, зараза, развела.
Он и близняшек то не видел, Июль проклятый разлучил, О сколько горя мир увидел! Фашист Европу прокосил.
Блокада — это бездна ада, О что творится вокруг нас! Ребята, бейте этих тварей, Я б задушила их за вас.
Нет, не забыть тех слез и крови, Врагам то горе не отмыть, О, сыновья, о ради Бога Старайтесь память сохранить!
ТЯЖЕЛАЯ ДОРОГА
Жизнь печальная, невезучая, Кто такою тебя уготовил нам? Ой, какая она, штука сложная, Все несет и несет по ухабам нас.
Много думано, передумано, Но в одном убежден однозначно я, Что та жизнь — лишь от нас вся зависима, А мольбы лишь нужны покаяниям.
Вот стою один у иконы я, Божья Матерь глядит, очень грустная, Но в молчании есть согласие, И зачем для меня покаяние?
Жизнь беспечная, сумасшедшая, Как тут жить по законам и правилам? Да вдобавок еще скоротечная, Вот и все, что судьба подарила нам.
И поэтому выход есть один: Запрягайся в телегу тяжелую, И тащи ее, сколько хватит сил, И не жди ты поддержку соседскую.
Ой, судьба моя, ты бедовая, Ты прости, что я верую только в себя, Да пашу, как лошадка хреновая, Вот хоть так, но упрямо все лезу я.
Я ВЕРЕН РОССИИ
Милый друг, дай щекой прикоснусь я, Ты же видишь, лежу весь изранен, Как хочу я услышать твой голос, Чтоб России то имя оставить!
Ой, печет, кровь течет вон ручьями, Я лежу, а подняться не в силах, А враги все вон жрут за столами, И девчонок моих покосили.
Тихий Дон убегает с волною, Казаки степь слезой окропили, Ну а я так лежу за рекою, Ой, лучше б меня усыпили.
Дайте, братцы, подняться до неба, Дотянусь хоть дрожащей рукою! Дайте мне хоть немножечко света, Кровь спеклась на глазах кожурою!
Слышу крик, вон стервятник глумится, Он сосет кровь у милой России, Слышу маму, мне Родина снится, И горят купола у Хатыни.
Ой, проклятье, война, ты злодейка! Бей набат в колокольные звоны, Пой орган и взлетайте от стона, А земле посвятите поклоны.
Пусть изранен, истерзан от боли, Но я верен судьбе и России, И не надо чужой мне той доли, Матерям я предан, Хатыни.
СТРАШНАЯ БОЛЬ
Сижу вот у храма, голодный и рваный, Душа вся разбита, и кровь вон течет, А в храме — конюшня, и батюшка грязный, В навозе все руки, на рвоту несет.
О Господи, милый, ну что допустили? Кругом висят флаги, пылают, как кровь, Сжигают именья, и жен зарубили, А нас давят к Волге и гонят все прочь.
Пылают деревни, гремят эскадроны, Но крик тот прощальный, ушли за кордон, А нас все стреляют, стреляют, уроды, И наши тела затопили затон.
Так год мы скитались; облазили горы, Собак переели и жрали дерьмо, А сволочи эти, свирепые волки, Душили Россию и нас заодно.
Где семьи родные? Детей расстреляли, Но все ж ностальгия вернула домой, А дома и нет, его растерзали, Сижу я и плачу, с убитой душой.
О Господи, милый, смотри, я рыдаю! Ну что сотворили с родною землей? Ну как теперь жить? Ты видишь — страдаю, Сижу я у входа — холодный, сырой.
Россия, родная! Отчизна и мама! Не знаю, что делать, уж лучше уйду, А вот и овраг, и темная яма, Простите, друзья, за такую судьбу!
ПЕРЕД БОЕМ
Господа, давайте помечтаем, Завтра бой, и мне нехорошо, Мы уже полгода как мотаем, Надоело, тошно от всего.
Вот вновь женщины, шампанское и деньги, Надоел табачный дым и тот угар, Целый день в седле, избиты ноги, И от крови на душе сплошной кошмар.
Сколько мы друзей уж потеряли! Пол-России проскакали мы верхом, Эскадрон разорван на ошметки, И нас гонят, как истерзанных волков.
Боже, люди, неужели они слепы? Мы ж за Родину, за землю, матерей, Ой, насколько братья все свирепы, Порубили ведь своих же сыновей!
О поручик, объясните, где же правда? Или сами вы запутались совсем? Ой, Россия-матушка, — канава, Я лежу в тебе, и кровь течет ручьем.
Дай еще глоточек, воздух свежий, Я лечу в ту бездну, — темнота, А Россия все ж жива, о воздух нежный, Там светло от солнца, — чистота.
КРЕПКАЯ ЛЮБОВЬ
О как черемуха дурманит! Я журавлем взлетаю ввысь, О как тот воздух, милый, манит! Пропал опять, судьба, держись!
Полынь вчерашняя кружится, Чертополох сухой шумит, И вот мой дом, душа томится, Калитка старая скрипит.
Калина сморщилась у дома, Ой, отчий край, моя земля! Березка локоны склонила, Россия, родина моя!
Да, я журавль тот одинокий, Уж сколько лет один кружу, Взлетаю ввысь, полет высокий, К тебе, мой край родной, лечу.
О как люблю свою Россию И тот пьянящий аромат! Ищу в черемухе стихию, О как люблю встречать закат!
Пришла весна, я у порога, Прощай, мой город ледяной! Вон к роднику бежит дорога, Там соловей поет с зарей.
Россия, милые просторы! Душа поет моя, лечу, О как люблю весны узоры, Мечты те с детства я храню!
ДЕРЕВЕНСКОЕ НАЧАЛО
Русский дух летает по просторам, Чуточку хмельной и на бровях, Он знакомый с грубым колоритом, Как мне душу удержать свою в уздах?
Развернуться хочется порою, Позволяет мой любимый край, Но с катушек улетаю вновь весною, И так катится, но это милый рай.
Не могу порою дать ответа, В чем тут дело? Русский дух иль русская душа? Но несусь как сумасшедший в поисках привета, Прилетел, а там лишь пустота.
Знаю то, что добрый, справедливый, Да и звезд мне с неба не срывать, Правда, чуточку ленивый и ревнивый, И кобыла мне нужна под стать.
Чтоб тащила воз — не меньше пуда, Да и грудь уж лучше колесом, Ноги чтоб от плеч, как ветви вон у дуба, Да и хвост без веера, крючком.
Пусть за нею — хата и хозяйство, И один лишь только скотный двор, А за мной — правление колхоза, Ой, и много-много мелких дров.
А проблемы — вот они, лежат на ровном месте, Ванька исподлобья посмотрел, Сколько нас в России, в этом свете! Наш пострел — до Лондона поспел!
РОМАНОВСКИЙ ФЛАГ
О как нас достало палящее солнце, Вон третий уж месяц, и все без дождя, А мы все воюем, летим в эскадроне, О как же устала родная земля!
Вот гоним вдоль Дона, спускаемся к Яру, А кони скользят и сползают в обрыв, О, что нас там держит, поручик Еленский? Давайте команду, идем на прорыв!
Вот ринулись дружно, земля аж присела, И в небо поднялся Романовский флаг, Мы двинулись в бой, чтоб Россия узнала, Насколько нам дорог родной этот стяг.
Пошли вперед кони, что степь задрожала, О, милый поручик Еленский, — вперед! О как рубанули! Летят комиссары, А кровь вон как брызжет, ручьями течет.
Мы в этом бою — тяжело, но сдержали, Мы дали все клятву России — за мать, Нам так тяжело, но врага — удержали, Мы заняли берег, теперь — защищать.
Вот снова нам в бой, а завтра что будет? Но с нами, как прежде, Романовский стяг, Идем за Россию, за мать и отчизну, И если так надо — пойдем умирать!
ПОСЛЕДНИЙ БОЙ
Рванули кони, пыль клубится, Мой эскадрон летит в степи, Закончен бой, народ глумится, Земля краснеет, вся в крови.
Ребята, милые, гусары, Лежат в степи, — кто б схоронил, Они совсем вон молодые, За честь России полегли.
Гудит земля, несутся стоны, В станицах дым везде летит, А купола роняют слезы, И жуткий звон в ушах стоит.
Вокруг черно, стервятник кружит, И воронье везде глумит, О сколько горя к нам приходит! Но бой еще нам предстоит.
О, господа, какое небо! И милый Дон внизу течет, Давайте выпьем за победу, И пусть мой конь меня несет!
Звенят бокалы те с крестами, За ту победу пьем до дна, За нами Дон, Москва за нами, — Мы бьемся насмерть, до конца!
Кричит Еленский: «Братцы, в стремя!» Земля трясется от огня, Но вот он, гром, легло все племя, Нам не хватило, братцы, дня.
В ОКЕАНЕ
Россия, милая подруга! Опять скучаешь без меня! А я опять лечу по кругу, Я вдалеке, любовь моя!
Вот шар земной пересекаю, Три океана, пять морей, Я как тот лебедь, все летаю, Но сердцу все больней, больней.
Мне часто снятся те березки, Все по обочинам стоят, А я болтаюсь в океане Какой уж месяц все подряд.
Но я, как лебедь, верен дому, России, матушке моей, И не хочу бежать к другому, Мне очень грустно без друзей.
Вода меня уже не греет, И океан совсем чужой, Душа по Любушке все млеет, А лодка мчится под водой.
Вот так по свету и болтаюсь, А голова совсем седа, А если честно — то я маюсь, И надоела мне вода.
О как хочу пройтись по суше, Ногою землю ощущать! И я соскучился по стуже, В снегу хочу я утопать.
НАСТОЙКА ВЕРМУТА
Горчит полынь, и вермут греет, Меня знобит, и ветер злой, А вот и братская могилка, А холод точно ледяной.
Я прихожу один — как прежде, Чтоб мне никто и не мешал, Чтоб постоять вновь на колене, Омыть слезою тот металл.
Сюда я часто возвращаюсь, Когда мне больно или грусть, Молюсь я Богу, даже каюсь, И с той землей я вновь сольюсь.
Была деревня, люди жили, Был детский плач и детский смех, Фашисты, звери, — всех живьем спалили, Что до сих пор летает черный стерх.
Вот и сейчас кричит над головою, Что сердце рвется, — плачу я навзрыд, А стерх кричит, зальюсь я вновь слезою, Душа так ноет, ноет и болит.
Вот так одна могилка и осталась, Плита из стали, да и красная звезда, Одна в степи средь ветров оказалась, Лишь только память остается верной навсегда.
Настойка вермута горчит — но согревает, В ней запах той полыни и земли, Земли Российской — в той, что кровь солдатов, Которые за нас когда-то полегли.
КОМАНДИРОВКА
Вот отчий дом — мое раздолье, О, здесь душа моя поет! Оно родное мне приволье, Но вот и тройка меня ждет.
Я словно сокол тот, что вольный, Вон как кружит он над землей, А крик его настолько звонкий, Он режет душу, точно заводной.
И без него мне очень тошно, Несет меня куда-то вдаль, На пару лет уносит точно, А на душе моей печаль.
Пусть остается дом мой милый, Прости, родная, меня мать, И я гоню тот день унылый, Хозяйство все ей содержать.
Но хватит слез, кольнуло сердце, Давай, служивый, загружай, Петелька скрипнула на дверце, Коней быстрее погоняй.
Грустит деревня и погода, Вон даже дождь слезу пустил, А там летят раскаты грома, И дождь сильнее зарядил.
Но кони скорость прибавляют, По холодку им веселей, Одни лишь лужи все мелькают, А на душе все тяжелей.
СТЕПНОЙ ОРЕЛ
Вон над стерней степной орел летает, Зашел на круг, ой, высоко парит, Он хутор мой и Дон оберегает, Красиво надо мной висит.
А степь шумит, колосья положила, Вдали казак ведет коней, Спешат на Дон, чтоб там душа остыла, А сердце бьется все сильней.
Внизу Аксинья — там подолом плещет, Казак с коня чуть сам и не свалил, А красотой она своей так блещет, А он водой всех окатил.
Эх, молодая, в волнах разыгралась, Что страсть кипит, душа моя поет! Так на закате мы с ней повенчались, В багрянце алом тает лед.
И Дон — свидетель, ой, любви казачьей, Где страсть летит, как тот степной орел, И пусть теперь весь хутор и судачит, Я жизнь отдам за ту любовь.
Эх, потерял казак свою свободу, А раньше средь ветров гулял! Не зная броду, он забрался в воду И в глубине так и пропал.
С тех пор орел над Доном кружит, Тоскует о свободе той, Он любит степь и с ветром дружит, Он, как казак, в степи лихой.
СОНЯ
Я запутался средь сосен, Было три, теперь вон лес, По какой идти дороге? Я по уши в грязь залез.
Бизнес лезет с пустотою, Там, как черная дыра, Жить хочу я по закону, А на деле — ерунда!
Что за жизнь? Ведь я нормальный, Но порядок лишь такой, Иль со всеми по кювету, Если нет, — за колеей.
Эх, уходим мы все дальше, Дальше, дальше — темнота, Вот заблудимся мы в чаще, Правда, жизнь — она одна.
Как набраться воли, силы, Чтобы похоть обуздать? Сколько так тянуть нам жилы? Ведь земля, она же — мать.
Вот бы всем наутро встать, По закону жизнь начать, Кровь людскую не сосать, Ой, пойду-ка я поспать!
НАЦИЯ — ЭТО ЧТО? ИЛИ КТО?
Кто разделил нас всех, родные? В башке от наций — кутерьма, А все религии — чужие, И смотрят все, как на врага.
Слепая плоть, зародыш чванства, Родился новый человек. Как говорят, от обезьяны, Теперь топтать начнет свой век.
Навозный червь — такой смиренный, Болтать не может, вот беда! А высший разум, он похмельный, А дальше — только болтовня.
Всевышний, будь чуть-чуть серьезней, Дай разобраться хоть попам, Но только, милый, осторожней, Чтоб не устроить тарарам.
Кто православный, кто католик, А может, просто ты холуй? А что же свято? Кто священник? Ой, неужели обалдуй?
Вы посмотрите на те лица: Там злость, и зубы аж скрипят, А что вокруг тебя творится? Там души стонут и болят.
А как быть просто работяге? Наверно, легче по сто грамм. О как же просто в передряге, Набить копеечкой карман!
ПОСЛЕДНИЙ КОМАНДИР
С утра звонят опять на колокольне, Погост гудит, народ поклоны бьет, Уже с неделю зверствуют махновцы, И воронье раскаркалось, орет.
Горят станицы, бабы вон рыдают, Отцы в овраге, там, у клуба, полегли, Они за нас, за матерей страдают, Ой, Матерь Божья, отпусти грехи!
О сколько крови, сколь народа положили! Все руки аж по локоть вон в крови, Мы за Россию с честью отслужили, О Боженька, о миленький, прости.
Прости ребят за то, что воевали, Прости за то, что грызли мы врага, Прости за то, что мы «ура» кричали, Прости, что наша сотня хоть жива!
Нависли тучи над моей станицей, И едкий дым до боли жжет глаза, А мы гоняем по оврагам сотней, О как рубить устала уж рука!
Устал ребят я посылать за смертью, О сколько можно крови проливать! Бросаем ружья, сабли, ну их к черту! Ну сколько можно, братцы, воевать?
Шабаш, братишки, рву свои погоны, Какой я к черту сотник, командир! Давайте к дому, мы же не уроды, Ну сколько можно? Я же не вампир!
У ПОГОСТА, КАК ВСЕГДА, ДОЖДИ
У погоста, как всегда, дождливо, И сегодня снова моросит, Мамы нет, о как же мне тоскливо! Время, как тогда, опять стоит.
Дуб весь сморщился и льдом давно покрылся, Вот ноябрь, а дождик льет и льет, Десять лет, а все еще слезится, Вот и по моей щеке течет.
И могилка скромная, как мама, Так хотела все пониже, посерей, А металл-то тоненький, ограда, Да и цвет не серебристый, а черней.
Вот и листья клена потемнели, От багрянца след давно пропал, Он, молоденький, от стужи весь согнулся, Он скорбит со мною, как устал.
И скамейка вот от влаги почернела, Дай хоть сверток я с закуской разложу, Помяну чуть-чуть, она спиртное не любила, Да поплачу и немного посижу.
Ой, а слезы льются, так и льются, Мамы нет, один лишь барельеф, А глаза-то, как живые, чуть смеются, Она вновь прощает мне мой грех.
У погоста, как всегда, дождливо, Я вновь плачу тихо, не кричу, Ой, как больно без тебя и мне тоскливо, Жди меня, родная, прилечу!..
ГОРЬКАЯ ОБЛЕПИХА
Россия, милая подружка, Святая любушка моя, Я так люблю тебя, родная, Многострадальная земля.
Вон там — деревня за пригорком, Дома все в землю уж вросли, Дощечки сгнили под порогом, Чертополохом поросли!
И облепиха там пылает, Вон как согнулась до земли, С годами милая страдает, Что хатам нашим уж сродни.
Забор подпертый покосился, Вот-вот и весь сам упадет, Да я и в лужу сам ввалился, Ругаюсь, но душа поет.
Ведь это милое раздолье, И отчий дом печальный мой. А мне так хочется покоя — Он покосился но родной.
Спасибо теплые соседи, Хоть как возможно, но следят, Да и меня сейчас согрели, Мой дом пустой уже лет пять.
Но я вернусь, вернусь с годами, Поверьте, милые друзья! Душа моя, она же с вами, И я без вас — как без огня.
Хоть так скрипит, но согревает, Россия, милый уголок! Старушка рядом вон рыдает, Слеза скатилась на порог.
Соседка вспомнила вот маму, Отца, который все гулял, Они ходили вместе в школу, И был подъем, и был накал.
Вот так вся жизнь и пролетела, И голова совсем седа, Но облепиха все ж горела, Теплом ласкала нас всегда.
Поверь, поверь, моя Россия! Хоть вдалеке — но мы верны, В деревне милой — наша сила, И я вернусь в свои мечты.
БОЛЬНЫЕ УРОКИ ИСТОРИИ
Боже правый, как горят погосты И земля страдает от войны! На полях валяются вон кости, И стреляет каждый без нужды.
Над Россией кружится стервятник, А внизу, глумится воронье, Украину топчет вон фашист — урядник, Жжет деревни, жрет последнее гнилье.
По России танки все газуют, Давят все живое на пути, Горе, слезы… Нас все атакуют, Вон толпятся на пороге у Москвы.
Как за Родину, за Сталина кричали. Что за жизнь? Все растоптали на корню. Где же разум? Мудрость потеряли, Честь теряем с молода свою.
Боже, главное учиться на ошибках, Но зачем же только все топтать? Впереди и нас растопчут на поминках, Милая Россия, сколько будешь ты страдать?
Ой, народ, родной, не верь тому, кто хает, И не плюй в колодец, сам же будешь пить! Лучше воронье стреляй, которое летает, Братья, лучше с миром нам пожить!
Ой, а войны, — сколько можно драться? Слезы матерей, как можно их терпеть? В нациях народ наш заигрался, Вот и лбом стучимся в запертую дверь.
ТУМАНЫ
С туманом в душу залезает, Ползет неверная судьба, Она все руки обмарает, Куда несет ее всегда?
Судьба, куда ты лезешь, стерва? Зачем меня ты все крошишь? Ну нет, поверь, уже предела, Ты беспредел порой чинишь.
Какая все-таки ты стерва, Господь, прости меня за все! Я плачу и молюсь у чрева, Не мажь со мною воронье.
С туманом грязным залезает, О как чертовски ты страшна! Она со мною не играет, О как страшна порой судьба!
НАШКОДИВШИЕ ДЕТИ
Братцы, братцы, подождите, не гоните! Что так вы спешите развенчать? Вот Великую Россию развалили, Не спешите, будем собирать.
Ой, а, сколько там изжоги наплескали, Вся родня перемешалась в кутерьме, Разум, мудрость и святое потеряли, А теперь вот тонем, в собственном дерьме.
А народ спросить вы как всегда забыли? Да, наверно, и не надо, а зачем? Всю мы память, как репейник, покосили, А в истории запутались совсем.
Боже! Как политик, так сдавай экзамен, Ну хотя бы чтоб историю хоть знал, А культура — ладно, обойдемся сами, Главное — здоровье, чтоб не подкачал.
Так вот в свой колодец наплевали, Детям негде и попить, А поджали слегка гайки — закричали, Как нашкодившие дети просят пить.
Ладно, можно хоть понять… Эстонцы… Всем понятно, из какой они родни, Но славяне — ближе братьев, вот засранцы, Мать родную истерзали без нужды.
Боже, что же говорить нам о культуре? О прогрессе, о развитии, — смешно… Мы как первобытные те люди, — Хоть и говорим — но все равно…
МАМИН ОБРАЗ
Дом стоит — одинокий, холодный, Уже год, как он мною оставлен, Мамы нет, о, какой ты жестокий! Где когда-то и я был сам отравлен.
Ты ушла, ой, настолько нежданно, Смерть тебя забрала однодневно, Для меня это было как травма, Я с ума чуть не сошел, откровенно.
Отчий дом превратился в отраву: Да и кровь мне мерещилась, всюду, А потом я страдал все за правду, И сбежал в ту холодную стужу.
Дайте, братцы, немного подумать, Посидеть, помечтать у калитки! Шепот стен родной люблю слушать, Только холодно, сыро в избушке.
Как скрипит та дверь, напевая! Сразу детство стрелой промелькнуло, Как всегда вхожу, косяк задевая, Здесь душа моей мамы уснула.
Все как год назад, и нетронуто, Только запах чуть прелый кусается, А в углу висит лампада с иконою, Божья Матерь, родная, смущается.
Слезы брызнули, вниз вон катятся, Как сдержаться, реву той белухою, А в глазах мамин образ печалится, Вот и шепот стою и все слушаю.
СУМАСШЕДШАЯ НЕВА
Слегка морозом придавило лужи, И корка льда хрустит на мостовой, Нева вся съежилась от стужи, И на Васильевском ветрище ледяной.
Как холодно, меня слегка знобит, Но та любовь зовет сюда, И где бы ни был, но в душе свербит, И в милый Питер я стремлюсь всегда.
Вот и сегодня я на стрелке, И время сумерков, а я ищу глаза, А волны бесятся в пучине И в жуткой страсти манят все туда.
Наверно, по характерам мы схожи, Моя душа нехолодна как бездна, И мы сродни, на Посейдона мы похожи, Я человек, а ты — глубокая пучина.
Люблю тебя, те сумасшедшие глаза! Люблю такой, какая есть, холодная, в граните! И пусть знобит, и злятся холода, Но я привязан на века, как тот кораблик на магните!
ЗАЧЕМ?
Зачем ты бьешь так больно плетью? Прости, мой друг, меня прости! Года летят, а нет прощенья, Я был не прав, о милый, извини!
Я слеп, глаза затмились пеленою, О милый друг, меня прости! Я грязный дьявол со стрелою, О милый друг, ты только извини!
Зачем так жизнь меня терзает? О милый друг, я был не прав, Уже и силы, силы оставляют, О будь ты проклят, этот нрав!
Зачем, судьба, ты так жестока? Я сознаю, что был не прав, О как смешно и однобоко! Мне самому противен этот нрав.
Зачем лежу изранен и страдаю? И друга нет, кому сказать, От страшной боли я рыдаю, И руку некому подать.
ЖНИВЬЕ
Россия, милая моя Россия! Горит стерня и валит серый дым, Любовь моя, любимая Россия! А век шальной, он прет, необратим.
Не лезьте, умники, вы грязными руками, И не тревожьте милую зарю, И дайте мне напиться деревенскими ночами, Я от любви к России все пою.
Россия, вот жнивье, как пахнет! О как же ты, земля, прекрасна, дорога! Но рву полынь, она все сохнет, Люблю жнивье, оно со мной всегда!
Как дышит, пахнет, дорогое, Слегка чуть терпкое и где-то во хмели! Оно же милое, пушистое, родное, Моя душа, я к вам лечу. Лети!..
УМНИК
Ой, как не хочется мне умничать и корчить, Россия, милый сердцу уголок, О как, моя родная, все запомнить, Ту боль, ну дай, родная, хоть глоток!
Ой, умники и новоделы лезут в душу, Навешали награды, ордена, О Господи, я комара не слышу! О как мне вынести похмелье? Пустота...
Родная, не страдай, дай надышаться Той прелести и горькой слепоты, О милая, ну дай мне отдышаться, Калины терпкой дай мне красоты!
Как донести ту правду, дорогие? Поверьте, это счастье, от души Люблю Россию, вот березки, те, родные, И соловьи, которые кричат в ночи.
Поверь, родная, плачу не с похмелья, Хотя я слеп и бездарь, — так хочу, Устал, Россия, от веселья, Но я хочу, и все-таки лечу!
КУЛЬТУРА
Что за помойка среди новых? А кто там новый, кто дурак? О сколько лет нам жить тяжелых! Культура, братцы, не пустяк.
Ослепли что ли те вампиры? Все ждут здоровых, не больных, Нарушен здесь закон природы, И жуткий холод от трудов чужих.
Культуру фраком измеряют, Как только бабочка, так князь, А то, что души всем терзают, И в Куршавеле снова грязь.
Погода злая, удручает, Вот парниковый где эффект, А может быть, нас заставляют Молиться Господу на свет.
Но новых мало здесь, в России, А больше тех, кто святость чтит, О господа, ну посмотрите, Кто наших нищих приютит?
Разверзнись, мгла, и тьма, исчезни, Господь, дай Родине цвести! Она растет, смотри, по жизни, Культуру, память сбереги |